[А есть ли на свете..?]Если не замечать тех счастливых моментов,которые у тебя уже есть, то никогда не обретешь счастье.
В те дальние-дальние годы, когда только что отгремела по всей стране волна отакования, жил да был Хардкорный Отаку.
В ту пору далеко прогнала Япония диснеевские мультики проклятых буржуинов, и тихо стало на тех широких полях, на зеленых лугах, где рожь росла, где меха паслись, где среди сакур стоял домишко, в котором жил мальчик, по прозванию Харкорный Отаку, да отец мальчика, да старший брат мальчика, тоже анимешники, а матери у них не было. Ибо главным героям не положено полную семью иметь.
Отец работает — аниме возит. Брат работает — аниме пишет. Да и сам Отаку то отцу, то брату помогает или просто с другими мальчишками аниме смотрит.
Банзай! Сугой! Ии дес!Банзай! Сугой! Ии дес! Хенсинятся девочки, кастуются спелкасты, меха на экране сражаются. Не надо от диснея отбиваться, не надо от марвела в погреба прятаться, не надо от fox kids в лес бежать. Нечего буржуинов бояться. Не от кого к рвотному пакетику тянуться. Живи да аниме смотри — хорошая жизнь!
Вот однажды — дело к вечеру, ТВшка как раз закончилась — вышел Отаку на крыльцо. Смотрит он — небо ясное, ветер теплый, солнце к ночи за Черные Горы (Kuroi Yama-tachi) садится. По всем признакам затишье перед бурей. Слышится Отаку, будто то ли что-то гремит, то ли что-то стучит. Чудится Отаку, будто пахнет ветер не лепестками сакуры, не суши с сакэ, а пахнет ветер то ли человеком-пауком, то ли мышью за котом с молотком бегающей. Сказал он отцу, а отец усталый пришел — сотню ТВшек привёз за раз.
— Что ты? — говорит он Отаку. — Это Тедзуку в соседнем селе показывают. Это пастухи фурикурят Trav'ой за Синей Рекой. Иди, Отаку, и спи спокойно.
Ушел Отаку. Лег спать. Но не спится ему — ну, никак не засыпается.
Вдруг слышит он на улице топот, у окон — стук. Глянул Отаку, и видит он: стоит у окна всадник. Конь — весь белый, сабля — светлая, костюм и волосы у всадника розовые, а глаза — голубые.
— Эй, вставайте! — крикнул(а) всадник. — Пришла беда, откуда не ждали. Напал на нас из-за Черных Гор проклятый буржуин. Опять уже скубиду показывают, опять уже дятлы мозги людям полощут. Бьются с буржуинами наши отряды, и мчатся гонцы звать на помощь далекую Японию.
Так сказал(а) эти тревожные слова розововолосый всадник и умчался(ась) прочь. А отец Отаку подошел к стене, снял Ten Commendants, закинул сумку и надел костюм, что с прошлого косплея остался.
— Что же, — говорит старшему сыну, — я аниме возил часто — видно, пистать тебе много придется. Что же, — говорит он Отаку, — я аниме мало смотрел, и смотреть за меня, видно, тебе, Отаку, придется.
Так сказал он, крепко поцеловал Отаку и ушел. А много ему расцеловываться некогда было, потому что теперь уже всем и видны и слышны были спецеэффекты, которыми сюжет, да character design выжигали...
День проходит, два проходит. Выйдет Отаку на крыльцо: нет... не видать еще 801 TTS. Залезет Отаку на крышу. Весь день с крыши не слезает. На ноутбуке аниме смотрит. Да по сторонам оглядывается. Нет, не видать пока помощи. Лег он к ночи спать. Вдруг слышит он на улице топот, у окошка — стук. Выглянул Отаку: стоит у окна тот (та) же всадник. Только конь худой да усталый, только сабля погнутая, темная, только костюм изорванный, волосы спутанные.
— Эй, вставайте! — крикнул(а) всадник. — Было полбеды, а теперь кругом беда. Много буржуинов, да мало наших. Комиксы тучами, по ТВ мексиканские сериалы тысячами. Эй, вставайте, давайте подмогу!
Встал тогда старший брат, сказал Отаку:
— Прощай, Хардкорный Отаку... Остаешься ты один... аниме на винте, аниме на полке, жрачка в холодильнике, а комп на столе... Живи, как сумеешь, а меня не дожидайся.
День проходит, два проходит. Сидит Отаку у монитора, аниме смотрит. И видит Отаку, что бежит издалека незнакомый меха.
Добежал меха до Отаку, водитель из меха вышел и говорит:
— Дай мне, хороший Отаку, воды в LCL добавить. Совсем загустела. Я три ночи не спал, три меха загнал. В четвёртом LCL кончается. Узнала Япония про нашу беду. Наточили мангаки все свои карандаши. Запели сейю песни OST'шные. Начали студии новые ТВшки снимать. Летит на подмогу все Self Defence Force, во главе с Мао-тян. Только бы нам, Отаку, до завтрашней ночи продержаться.
Отошёл Отаку от монитора, принес напиться. Напился гонец и порулил мехой дальше.
Вот приходит вечер, и лег Отаку спать. Но не спится Отаку — ну, какой тут сон? — ТВшка на середине недосмотренная.
Вдруг он слышит на улице шаги, у окошка — шорох. Глянул Отаку и видит: стоит у окна все тот же человек. Тот, да не тот: и мехи нет — пропала меха, и сабли нет — откуда у пилота мехи сабля?, и папахи нет — (тьфу, бред какой-то), да и сам-то стоит — шатается. Последнюю речь анимешного персонажа перед смертью говорить собирается.
— Эй, minna-san, вставайте! — закричал он в последний раз. — И ТВшки есть, да зрители побиты. И ОВАшки есть, да покупают мало. И помощь близка, да силы нету. Эй, вставайте, кто еще остался! Только бы нам ночь простоять да день продержаться. А там и конец сезона будет.
Глянул Отаку на улицу: пустая улица. Не смотрят аниме, не читают мангу — некому смотреть, некому читать. И отцы ушли, и братья ушли - никого не осталось.
Только видит Отаку, что вышел из ворот один старый дед во сто лет (ровесник Тедзуки). Хотел дед мувик включить, да только с VHSами дед и умел работать. А на VHS аниме не осталось - всё на дисках. Хотел дед ОВАшку включить — а она на DVDюке. Сел тогда дед на завалинку, опустил голову и заплакал, с томиком манги, до дыр зачитанном.
Больно тогда Отаку стало. Выскочил тогда Отаку на улицу и громко-громко крикнул:
— Эй же, вы, мальчишки, мальчишки-анимешники! Или нам, мальчишкам, только в PSone играть да в косплеить? И отцы ушли, и братья ушли. Или нам, мальчишкам, сидеть дожидаться, чтоб буржуины пришли и диснея показывать начали, буржуинство своё треклятое?
Как услышали такие слова мальчишки-анимешники, как заорут они на все голоса! Кто в дверь выбегает, кто в окно вылезает, кто через плетень скачет.
Все хотят идти на подмогу. Лишь один Анимепродавец захотел идти в буржуинство. Но такой был хитрый этот Анимепродавец, что никому ничего не сказал, а подтянул штаны и помчался вместе со всеми, как будто бы на подмогу.
Бьются мальчиши от темной ночи до светлой зари. Лишь один Анимепродавец не бьется, а все ходит да высматривает, как бы это денюшку срубить. Никто аниме покупать ворованное не хочет, у всех оно не ворованное, с Японии вскладчину привезённое. И видит Анимепродавец, что лежит за горкой громада ящиков, а спрятаны в тех ящиках ТВшки, ОВАшки да мувишки. И все не смотренные. «Эге, — подумал Анимепродавец, — вот это мне и нужно».
А в это время спрашивает Главный Буржуин у своих буржуинов:
— Ну что, буржуины, добились вы победы?
— Нет, Главный Буржуин, — отвечают буржуины, — мы отцов и братьев от аниме отвратили, и совсем была наша победа, да примчался к ним на подмогу Отаку, и никак мы с ним все еще не справимся.
Очень удивился и рассердился тогда Главный Буржуин, и закричал он грозным голосом:
— Может ли быть, чтобы не справились с Отаку? Ах вы, негодные трусищи-буржуищи! Как это вы не можете разотаковать такого маловатого? Скачите скорей и не возвращайтесь назад без победы.
Вот сидят буржуины и думают: что же это такое им сделать? Вдруг видят: вылезает из-за кустов Анимепродавец и прямо к ним.
— Радуйтесь! — кричит он им. — Это все я, Анимпродавец, сделал. Я дров нарубил, я сена натащил, и зажег я все ящики с новым аниме. То-то сейчас задымит!
Обрадовались тогда буржуины, записали поскорее Анимепродавца в свое буржуинство и дали ему целую кучу диснеевских мультиков — продавать. А Анимпродавцу всё равно, чем торговать, лишь бы денюшка была.
Сидит Анимепродавец, торгует и радуется. Покупают.
Вдруг как задымились ящики с дисками, что отец Хардкорного Отаку из Японии возил! И так задымило, будто бы тысячи костров загорелись, так засверкало, будто тысячи молний ударило. То умирало, бесславно, непосмотренное аниме.
— Измена! — крикнул Хардкорный Отаку.
— Измена! — крикнули все его верные анимешники.
Но тут из-за дыма и огня налетела буржуинская сила, и схватила, и скрутила она Отаку. Смотреть нечего было.
Заковали Отаку в тяжелые цепи. Посадили Отаку в каменную башню. И помчались спрашивать: что же с пленным Хардкорным Отаку прикажет теперь Главный Буржуин делать?
Долго думал Главный Буржуин, а потом придумал и сказал:
— Мы погубим этого Хардкорного Отаку. Но пусть он сначала расскажет нам всю их Тайну. Вы идите, буржуины, и спросите у него:
— Отчего, Хардкорный Отаку, крутим мы по ТВ кучу ТВшек, и утиные историии, и мишек гамми, да только сами почти отаковались?
— Отчего, Хардкорный Отаку, и все кинотеаты анимешные полны, и все катологи анимой забиты, и все люди на углах, хоть тайно, да аниме посматривают. И нет нам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь?
— Отчего, Хардкорный Отаку, и в моем Высоком Буржуинстве, и в другом — Равнинном Королевстве, и в третьем - Снежном Царстве, и в четвертом — Знойном Государстве в тот же день в весну на сакуру все смотрят? И в жаркое лето цикад слушают? На разных языках говорят, но всё на японском смотрят, в разных форматах, но те ТВшки, те же ОВАшки, то же мувишки смотрят? Почему дабом брезгуют?
Вы спросите, буржуины:
— Нет ли, Хардкорный Отаку, у Японии секрета какого?
И пусть он расскажет секрет.
— Нет ли, Хардкорный Отаку, у наших жителей чужой помощи?
И пусть он расскажет, откуда помощь.
— Нет ли, Хардкорный Отаку, тайного хода из Японии во все другие страны, по которому как там кликнут, так у нас откликаются, как там запоют, так у нас заслушиваются?
Ушли буржуины, да скоро назад вернулись:
— Нет, Главный Буржуин, не открыл нам Хардкорный Отаку Тайны. Рассмеялся он нам в лицо. Руку ладонью к щеке приставил, и так жутко-жутко рассмеялся.
— Есть, — говорит он, — и могучий секрет у Японии. И когда б вы ни попробовали свои мультфильмы сделать, не будет вам победы.
— Есть, — говорит, — и неисчислимая помощь, и сколько бы вы мультфильмы не показывали, все равно аниме лучше, и не будет вам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь.
— Есть, — говорит, — и глубокие тайные ходы. Но сколько бы вы ни искали, все равно не найдете. А и нашли бы, так не завалите, не заложите, не засыплете. А больше я вам, буржуинам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, и ввек не догадаться, как хорошие мультфильмы делать.
Нахмурился тогда Главный Буржуин и говорит:
— Сделайте же, буржуины, этому Хардкорному Отаку самую страшную анимацию, жуткую, бездарную, какая только есть на свете, и выпытайте от него Тайну, потому что не будет нам ни житья, ни покоя без этой важной Тайны, как мультфильмы хорошие делать, да так, чтобы за душу брало, да так, чтобы люд простой отаковался.
Ушли буржуины, а вернулись теперь они не скоро.
Идут и головами покачивают.
— Нет, — говорят они, — начальник наш Главный Буржуин. Бледный стоял он, Хардкорный Отаку, но гордый, тошнило его мульфильмов бездарных, но не сказал он нам Тайны, потому что такое уж у него твердое слово. А когда мы уходили, то опустился он на пол, приложил ухо к тяжелому камню холодного пола, и, ты поверишь ли, о Главный Буржуин, улыбнулся он так, что вздрогнули мы, буржуины, и страшно нам стало, что не услышал ли он, как шагает по тайным ходам меха японская?..
— Что это за страна? — воскликнул тогда удивленный Главный Буржуин. — Что же это такая за непонятная страна, в которой такие мультфильмы делают, от которой даже такие малыши хоть и знают Тайну, но так крепко держат свое твердое слово? Торопитесь же, буржуины, и погубите этого гордого Отаку. Доставайте комиксы, вынимайте сериалы мексиканские, расклеивайте наши буржуинские постеры, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики и машут флагами наши махальщики. Видно, будет у нас сейчас тяжкий сезон.
И погиб Хардкорный Отаку... Совсем погиб. Потому что убивали его не в аниме, а по-настоящему, и герои здесь умирают только один раз. Насовсем.
Но... видели ли вы, ребята, бурю? Вот так же, как громы, загремели боевые орудия Макросса. Так же, как молнии, засверкали Dragon Slay'вы. Так же, как ветры, ворвались конные отряды, с Гриффином во главе. Это так наступало Аниме.
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве comic party, тысячи голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства.
И в страхе бежал разбитый Главный Буржуин, громко проклиная эту страну с ее удивительным аниме, с ее неповторымыми сейю и с ее неразгаданной Тайной.
А Отаку схоронили на зеленом бугре у Синей Реки. И поставили над могилой модель Евы в полный рост.
Идут анимешники — привет Хардкорному Отаку!
Идут jrpg'шники — привет Хардкорному Отаку!
Идут косплейщики — привет Хадкорному Отаку!
Идут мушяшки — привет Хардкорному Отаку!
А пройдут Отаку — салют Хардкорному Отаку!
по мотивам рассказа А. Гайдара.
В ту пору далеко прогнала Япония диснеевские мультики проклятых буржуинов, и тихо стало на тех широких полях, на зеленых лугах, где рожь росла, где меха паслись, где среди сакур стоял домишко, в котором жил мальчик, по прозванию Харкорный Отаку, да отец мальчика, да старший брат мальчика, тоже анимешники, а матери у них не было. Ибо главным героям не положено полную семью иметь.
Отец работает — аниме возит. Брат работает — аниме пишет. Да и сам Отаку то отцу, то брату помогает или просто с другими мальчишками аниме смотрит.
Банзай! Сугой! Ии дес!Банзай! Сугой! Ии дес! Хенсинятся девочки, кастуются спелкасты, меха на экране сражаются. Не надо от диснея отбиваться, не надо от марвела в погреба прятаться, не надо от fox kids в лес бежать. Нечего буржуинов бояться. Не от кого к рвотному пакетику тянуться. Живи да аниме смотри — хорошая жизнь!
Вот однажды — дело к вечеру, ТВшка как раз закончилась — вышел Отаку на крыльцо. Смотрит он — небо ясное, ветер теплый, солнце к ночи за Черные Горы (Kuroi Yama-tachi) садится. По всем признакам затишье перед бурей. Слышится Отаку, будто то ли что-то гремит, то ли что-то стучит. Чудится Отаку, будто пахнет ветер не лепестками сакуры, не суши с сакэ, а пахнет ветер то ли человеком-пауком, то ли мышью за котом с молотком бегающей. Сказал он отцу, а отец усталый пришел — сотню ТВшек привёз за раз.
— Что ты? — говорит он Отаку. — Это Тедзуку в соседнем селе показывают. Это пастухи фурикурят Trav'ой за Синей Рекой. Иди, Отаку, и спи спокойно.
Ушел Отаку. Лег спать. Но не спится ему — ну, никак не засыпается.
Вдруг слышит он на улице топот, у окон — стук. Глянул Отаку, и видит он: стоит у окна всадник. Конь — весь белый, сабля — светлая, костюм и волосы у всадника розовые, а глаза — голубые.
— Эй, вставайте! — крикнул(а) всадник. — Пришла беда, откуда не ждали. Напал на нас из-за Черных Гор проклятый буржуин. Опять уже скубиду показывают, опять уже дятлы мозги людям полощут. Бьются с буржуинами наши отряды, и мчатся гонцы звать на помощь далекую Японию.
Так сказал(а) эти тревожные слова розововолосый всадник и умчался(ась) прочь. А отец Отаку подошел к стене, снял Ten Commendants, закинул сумку и надел костюм, что с прошлого косплея остался.
— Что же, — говорит старшему сыну, — я аниме возил часто — видно, пистать тебе много придется. Что же, — говорит он Отаку, — я аниме мало смотрел, и смотреть за меня, видно, тебе, Отаку, придется.
Так сказал он, крепко поцеловал Отаку и ушел. А много ему расцеловываться некогда было, потому что теперь уже всем и видны и слышны были спецеэффекты, которыми сюжет, да character design выжигали...
День проходит, два проходит. Выйдет Отаку на крыльцо: нет... не видать еще 801 TTS. Залезет Отаку на крышу. Весь день с крыши не слезает. На ноутбуке аниме смотрит. Да по сторонам оглядывается. Нет, не видать пока помощи. Лег он к ночи спать. Вдруг слышит он на улице топот, у окошка — стук. Выглянул Отаку: стоит у окна тот (та) же всадник. Только конь худой да усталый, только сабля погнутая, темная, только костюм изорванный, волосы спутанные.
— Эй, вставайте! — крикнул(а) всадник. — Было полбеды, а теперь кругом беда. Много буржуинов, да мало наших. Комиксы тучами, по ТВ мексиканские сериалы тысячами. Эй, вставайте, давайте подмогу!
Встал тогда старший брат, сказал Отаку:
— Прощай, Хардкорный Отаку... Остаешься ты один... аниме на винте, аниме на полке, жрачка в холодильнике, а комп на столе... Живи, как сумеешь, а меня не дожидайся.
День проходит, два проходит. Сидит Отаку у монитора, аниме смотрит. И видит Отаку, что бежит издалека незнакомый меха.
Добежал меха до Отаку, водитель из меха вышел и говорит:
— Дай мне, хороший Отаку, воды в LCL добавить. Совсем загустела. Я три ночи не спал, три меха загнал. В четвёртом LCL кончается. Узнала Япония про нашу беду. Наточили мангаки все свои карандаши. Запели сейю песни OST'шные. Начали студии новые ТВшки снимать. Летит на подмогу все Self Defence Force, во главе с Мао-тян. Только бы нам, Отаку, до завтрашней ночи продержаться.
Отошёл Отаку от монитора, принес напиться. Напился гонец и порулил мехой дальше.
Вот приходит вечер, и лег Отаку спать. Но не спится Отаку — ну, какой тут сон? — ТВшка на середине недосмотренная.
Вдруг он слышит на улице шаги, у окошка — шорох. Глянул Отаку и видит: стоит у окна все тот же человек. Тот, да не тот: и мехи нет — пропала меха, и сабли нет — откуда у пилота мехи сабля?, и папахи нет — (тьфу, бред какой-то), да и сам-то стоит — шатается. Последнюю речь анимешного персонажа перед смертью говорить собирается.
— Эй, minna-san, вставайте! — закричал он в последний раз. — И ТВшки есть, да зрители побиты. И ОВАшки есть, да покупают мало. И помощь близка, да силы нету. Эй, вставайте, кто еще остался! Только бы нам ночь простоять да день продержаться. А там и конец сезона будет.
Глянул Отаку на улицу: пустая улица. Не смотрят аниме, не читают мангу — некому смотреть, некому читать. И отцы ушли, и братья ушли - никого не осталось.
Только видит Отаку, что вышел из ворот один старый дед во сто лет (ровесник Тедзуки). Хотел дед мувик включить, да только с VHSами дед и умел работать. А на VHS аниме не осталось - всё на дисках. Хотел дед ОВАшку включить — а она на DVDюке. Сел тогда дед на завалинку, опустил голову и заплакал, с томиком манги, до дыр зачитанном.
Больно тогда Отаку стало. Выскочил тогда Отаку на улицу и громко-громко крикнул:
— Эй же, вы, мальчишки, мальчишки-анимешники! Или нам, мальчишкам, только в PSone играть да в косплеить? И отцы ушли, и братья ушли. Или нам, мальчишкам, сидеть дожидаться, чтоб буржуины пришли и диснея показывать начали, буржуинство своё треклятое?
Как услышали такие слова мальчишки-анимешники, как заорут они на все голоса! Кто в дверь выбегает, кто в окно вылезает, кто через плетень скачет.
Все хотят идти на подмогу. Лишь один Анимепродавец захотел идти в буржуинство. Но такой был хитрый этот Анимепродавец, что никому ничего не сказал, а подтянул штаны и помчался вместе со всеми, как будто бы на подмогу.
Бьются мальчиши от темной ночи до светлой зари. Лишь один Анимепродавец не бьется, а все ходит да высматривает, как бы это денюшку срубить. Никто аниме покупать ворованное не хочет, у всех оно не ворованное, с Японии вскладчину привезённое. И видит Анимепродавец, что лежит за горкой громада ящиков, а спрятаны в тех ящиках ТВшки, ОВАшки да мувишки. И все не смотренные. «Эге, — подумал Анимепродавец, — вот это мне и нужно».
А в это время спрашивает Главный Буржуин у своих буржуинов:
— Ну что, буржуины, добились вы победы?
— Нет, Главный Буржуин, — отвечают буржуины, — мы отцов и братьев от аниме отвратили, и совсем была наша победа, да примчался к ним на подмогу Отаку, и никак мы с ним все еще не справимся.
Очень удивился и рассердился тогда Главный Буржуин, и закричал он грозным голосом:
— Может ли быть, чтобы не справились с Отаку? Ах вы, негодные трусищи-буржуищи! Как это вы не можете разотаковать такого маловатого? Скачите скорей и не возвращайтесь назад без победы.
Вот сидят буржуины и думают: что же это такое им сделать? Вдруг видят: вылезает из-за кустов Анимепродавец и прямо к ним.
— Радуйтесь! — кричит он им. — Это все я, Анимпродавец, сделал. Я дров нарубил, я сена натащил, и зажег я все ящики с новым аниме. То-то сейчас задымит!
Обрадовались тогда буржуины, записали поскорее Анимепродавца в свое буржуинство и дали ему целую кучу диснеевских мультиков — продавать. А Анимпродавцу всё равно, чем торговать, лишь бы денюшка была.
Сидит Анимепродавец, торгует и радуется. Покупают.
Вдруг как задымились ящики с дисками, что отец Хардкорного Отаку из Японии возил! И так задымило, будто бы тысячи костров загорелись, так засверкало, будто тысячи молний ударило. То умирало, бесславно, непосмотренное аниме.
— Измена! — крикнул Хардкорный Отаку.
— Измена! — крикнули все его верные анимешники.
Но тут из-за дыма и огня налетела буржуинская сила, и схватила, и скрутила она Отаку. Смотреть нечего было.
Заковали Отаку в тяжелые цепи. Посадили Отаку в каменную башню. И помчались спрашивать: что же с пленным Хардкорным Отаку прикажет теперь Главный Буржуин делать?
Долго думал Главный Буржуин, а потом придумал и сказал:
— Мы погубим этого Хардкорного Отаку. Но пусть он сначала расскажет нам всю их Тайну. Вы идите, буржуины, и спросите у него:
— Отчего, Хардкорный Отаку, крутим мы по ТВ кучу ТВшек, и утиные историии, и мишек гамми, да только сами почти отаковались?
— Отчего, Хардкорный Отаку, и все кинотеаты анимешные полны, и все катологи анимой забиты, и все люди на углах, хоть тайно, да аниме посматривают. И нет нам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь?
— Отчего, Хардкорный Отаку, и в моем Высоком Буржуинстве, и в другом — Равнинном Королевстве, и в третьем - Снежном Царстве, и в четвертом — Знойном Государстве в тот же день в весну на сакуру все смотрят? И в жаркое лето цикад слушают? На разных языках говорят, но всё на японском смотрят, в разных форматах, но те ТВшки, те же ОВАшки, то же мувишки смотрят? Почему дабом брезгуют?
Вы спросите, буржуины:
— Нет ли, Хардкорный Отаку, у Японии секрета какого?
И пусть он расскажет секрет.
— Нет ли, Хардкорный Отаку, у наших жителей чужой помощи?
И пусть он расскажет, откуда помощь.
— Нет ли, Хардкорный Отаку, тайного хода из Японии во все другие страны, по которому как там кликнут, так у нас откликаются, как там запоют, так у нас заслушиваются?
Ушли буржуины, да скоро назад вернулись:
— Нет, Главный Буржуин, не открыл нам Хардкорный Отаку Тайны. Рассмеялся он нам в лицо. Руку ладонью к щеке приставил, и так жутко-жутко рассмеялся.
— Есть, — говорит он, — и могучий секрет у Японии. И когда б вы ни попробовали свои мультфильмы сделать, не будет вам победы.
— Есть, — говорит, — и неисчислимая помощь, и сколько бы вы мультфильмы не показывали, все равно аниме лучше, и не будет вам покоя ни в светлый день, ни в темную ночь.
— Есть, — говорит, — и глубокие тайные ходы. Но сколько бы вы ни искали, все равно не найдете. А и нашли бы, так не завалите, не заложите, не засыплете. А больше я вам, буржуинам, ничего не скажу, а самим вам, проклятым, и ввек не догадаться, как хорошие мультфильмы делать.
Нахмурился тогда Главный Буржуин и говорит:
— Сделайте же, буржуины, этому Хардкорному Отаку самую страшную анимацию, жуткую, бездарную, какая только есть на свете, и выпытайте от него Тайну, потому что не будет нам ни житья, ни покоя без этой важной Тайны, как мультфильмы хорошие делать, да так, чтобы за душу брало, да так, чтобы люд простой отаковался.
Ушли буржуины, а вернулись теперь они не скоро.
Идут и головами покачивают.
— Нет, — говорят они, — начальник наш Главный Буржуин. Бледный стоял он, Хардкорный Отаку, но гордый, тошнило его мульфильмов бездарных, но не сказал он нам Тайны, потому что такое уж у него твердое слово. А когда мы уходили, то опустился он на пол, приложил ухо к тяжелому камню холодного пола, и, ты поверишь ли, о Главный Буржуин, улыбнулся он так, что вздрогнули мы, буржуины, и страшно нам стало, что не услышал ли он, как шагает по тайным ходам меха японская?..
— Что это за страна? — воскликнул тогда удивленный Главный Буржуин. — Что же это такая за непонятная страна, в которой такие мультфильмы делают, от которой даже такие малыши хоть и знают Тайну, но так крепко держат свое твердое слово? Торопитесь же, буржуины, и погубите этого гордого Отаку. Доставайте комиксы, вынимайте сериалы мексиканские, расклеивайте наши буржуинские постеры, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики и машут флагами наши махальщики. Видно, будет у нас сейчас тяжкий сезон.
И погиб Хардкорный Отаку... Совсем погиб. Потому что убивали его не в аниме, а по-настоящему, и герои здесь умирают только один раз. Насовсем.
Но... видели ли вы, ребята, бурю? Вот так же, как громы, загремели боевые орудия Макросса. Так же, как молнии, засверкали Dragon Slay'вы. Так же, как ветры, ворвались конные отряды, с Гриффином во главе. Это так наступало Аниме.
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве comic party, тысячи голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства.
И в страхе бежал разбитый Главный Буржуин, громко проклиная эту страну с ее удивительным аниме, с ее неповторымыми сейю и с ее неразгаданной Тайной.
А Отаку схоронили на зеленом бугре у Синей Реки. И поставили над могилой модель Евы в полный рост.
Идут анимешники — привет Хардкорному Отаку!
Идут jrpg'шники — привет Хардкорному Отаку!
Идут косплейщики — привет Хадкорному Отаку!
Идут мушяшки — привет Хардкорному Отаку!
А пройдут Отаку — салют Хардкорному Отаку!
по мотивам рассказа А. Гайдара.